Поцелуй Первым - Манилова Ольга

Я стягиваю платье вниз, а он наблюдает сверху.

Когда ставлю пакет сока на ящик, что служит прикроватной тумбочкой, Вася рядом банку с пивом пристраивает.

И я приподнимаюсь на коленях, на кровати, чтобы посмотреть ему в глаза. Когда наши взгляды замыкаются, кто-то из нас к другому бросается. Наверное, Вася ко мне первым.

Потому что он меня переворачивает, а потом за собой утягивает.

Первый раз так сбивчиво раскачиваемся и дергаемся, что все никак не могу воздух в легкие набрать на полную. Отложенное дыхание.

Поэтому с хрипом выдыхаю, когда он уже изливается в меня.

Я спрашиваю не жарко ли ему, но Кулак не отвечает: ни словом, ни взглядом, ни жестом.

Дергает мое тело туда-сюда бесцельно, и гладит невпопад. Когда жадная рука прощупывает мою грудь, не выдерживаю:

— Шлепни ее.

Опасение, что он меня не услышит из-за сбивчивости шепота, не оправдываются, потому что Кулак мгновенно реагирует:

— Ни за что на свете, — распаляется он. — С ума сошла? Да никогда.

— Ну прекрати, — канючу и за нос его дергаю.

— Нет, — отрезает глупый боров. — Она нежная слишком. Сейчас ты у меня…

Смеюсь-вскрикиваю, когда он меня на живот переворачивает. Совсем не проворно и предельного грубо. Сразу же шлепает меня по бедру, вздохом шумно затягиваясь.

— … получишь.

И, впихнувшись в меня под звук моего одобрительного всхлипа, нагоняет ритм подстать собственной руки, наматывающей мои волосы и натягивая.

От изнывания ожидания едва могу стоять на четвереньках, а пот ручьем с меня сбегает.

Наконец-то его столичное Величество подстегивает меня хлопком: коротко, небрежно и издевательски.

— Так ты сюда собиралась уйти, а? — допрашивает с будто бы заложенным носом и… подстегивает, подстегивает меня, а иногда полноценным шлепком по ягодице проходится.

— Нет, — упрямо пыхчу.

— Сюда-сюда. Ты сейчас наказанной будешь, — басит он и натягивает мои волосы в кулаке, хоть и аккуратно, но с такой силой, что у меня по натянутым жилам шеи искры толкаются.

— Ты знаешь за что, — ускоряет ритм Кулак и я теперь гортанными всхлипами дышу.

— Н-не знаю.

— Обманщица, — сипит он. — У тебя и принцессы твоей хозяин есть. Не… забыла? — Наше мычание перемешивается, когда он в матрац меня вдавливает, навалившись всем телом, но не останавливая выпады. — Угадай… кто сейчас принцессу имеет, а?

— Хамло, — из последних сил откликаюсь, и в изгиб собственной руки прячусь, когда разлетаюсь. А он мне висок зацеловывает и щеку слегка прикусывает.

Кулак приподнимается, и я не сразу понимаю, что он не в меня излился, а сейчас кончает на след от шлепков.

Наблюдаю полузакрытыми глазами, как он шампанское открывает. Деловой такой на вид. Тянет улыбнуться, потому что у него всегда мальчишеский вид после постельных игрищ, и очень — ну уж слишком! — самодовольный. Конечно, такое раздолье крутить мною как хочется!

Через час глотаю капли собственного пота. Даже изогнуться не могу. Будто через затуманенный туннель наблюдаю снизу, как взмокший Вася остервенело таранит меня. Каким-то удивительным образом сочетая дикость и методичность.

И понимаю кое-чего.

Единственная мысль, что внятно формулируется.

Меня никогда до этого не ебали.

Ни кто-то другой.

Ни Вася.

Потому что сейчас… он наконец-то это делает.

Он что-то нечленораздельное грудными звуками издает, а я могу только хныканьем отвечать. После каждого второго толчка этот содержательный разговор продолжается.

Ладонью лоб прикрываю, потому что вдруг поможет.

Поможет не умирать медленно.

Из-за вихря собственных вдохов-выдохов только иногда различаю шторм кровяного давления за ухом.

Типа передышка должна быть, когда Кулак член вынимает. Но у меня вдруг кровь в патоку превращается, и предательски маслит под взрывными точками пульса.

Он по моим складкам лениво головкой вверх проводит.

Сосредоточен на плавности этого движения.

И на живот мне несколько капель спермы вспрыскивает.

Нагинаясь, сухими губами мне рот захватывает. Стон за стоном, я отвечаю ему. Стону, потому что хочу рассказать, как мне хорошо. Он мне рокотом обрывистым отвечает. Лижется со мной самозабвенно, за это и люблю борова неисправимого.

Возвращаясь к моей изнывающей, влажной розовой киске, он два пальца внутри устраивает и давай изнутри меня на себя качать. Сразу на скорость срывается.

И добивается своего.

Он все это специально с самого начала делал. Я смотрела видео в интернете; обучающие даже существуют. Там в точности воспроизводится то, что Кулак делал.

Головка жестко, на максималках долбит верхнюю поверхность влагалища.

И я кончаю ужасающе молниеносно, неконтролируемо, выплескивая прерывистую струю. А Кулак одобрительно носом шмыгает, и ладонью тут же складки натирает, чтобы в брызги превратить.

Все вокруг.

В этих брызгах.

— Молодчина, — приговаривает он. — Умница и красавица. Хорошая, хорошая, молодчина.

И засаживаясь со всей дури, таранит меня совсем недолго, пока я снова изливаюсь, теперь совсем коротко.

Он довольно смеется, и, игнорируя собственный стояк, елозит носом и ртом по набухшей мякоти у меня между ног:

— Самая красивая киска, — с хрипотцой в шепоте он невнятно выговаривает, — самая лучшая, послушная киска, ну, моя киска.

А когда заваливается на меня грузом туши своей необъятной, я взвизгиваю, и он мне в лицо грубо и агрессивно наваливает:

— Ну, теперь точно на постоянке будет. Киска мне принадлежит, мне, я теперь — хозяин, — целуемся укусами, скорее, и Кулак нежнее меня оказывается, — я прям, понятно? Какая же послушная киска.

— Не будет на постоянке, — возмущаюсь и бицепсы напряженные сдавливаю, — я… я…

— Ага, — губы внимательные мне шею на крюк экстаза подвешивают и я ногами судорожно перебираю, от избытка сенсорных восторгов. — Ну-ну. Из вас двоих — только киска шелковая, но этого достаточно.

— Не говори, — пихаю его рукой по плечу, и смеюсь, когда он зубами мой кулак перехватывает, как пастью покусывает, — по… похабности!

— Ага-ага. — Он отводит спутавшиеся волосы с моего лица. Целую его нежно в нос, и Вася меня тоже. — А то тебе может сильно понравится.

Глава 58 КУЛАК

Два огнестрела беру, потому что там, где один, там и — второй. Куллинан мне уже подогнали, выдвинусь нормально, а то Гелик вовсе не боевая карета, как по мне.

Назойливая долбежка пингов мобилы, сам дрозд лесной бы позавидовал.

Медленным, осторожным шагом к журнальному столику приближаюсь.

Я вообще не спешу никуда.

Это они сейчас спешить будут.

Большим пальцем скролю по мерцающему экрану.

В Вайбер, значит, они написали. Чат, видите ли.

Если упыри фотки опять не скинули, я мимозу из них сделаю. Похоронную. Под, блядь, майонезом.

Когда стук шуршанием сопровождается, прямо из соседней комнаты, свой Глок 17 перезаряжаю. Один из упырей тут затаился. Пусть поблагодарит всех богов на свете, что это моя хата, а не наша, где мы с малым живем. Иначе мозги украшением на арке висели бы.

Молчит олух, видать, тоже Вайбер открыл.

По прямоугольнику из списка сообщений клацаю, сейчас читать буду.

Опять шантаж, опять угроза. Если не будет залпов, то дрона подключать необязательно. Ниче, я им такой фейерверк устрою, своими руками.

И вниз пролистываю.

Они. Прислали. Рисунок.

Не. Фотографию.

Мобилу хватаю, стеклянная столешница гремит чего-то.

Из другой комнаты слышу испуганный вскрик феи моей.

Бросаюсь туда, а они вот как раз трубку берут.

— Фарт! — заяриваю им, чтобы прямо вот очень хорошо слышно было. — Фарт! Лимон!

Алиса мне еще за локоть цепляется, как обезьянка, и мордашка озабоченная. Ну все, катафалк к ним на дронах прилетит, прямо на крыльях фейерверков.

Она мне сказать что-то пытается, но на линии эти каннибалы кудахтают, прямо всем коллективом.